Дата: 27.06.07
Дрифтерный промысел: от общего к частному

Часть первая: ОТ ОБЩЕГО

ДЛЯ СПРАВКИ
Дрифтерный лов ( от английского слова drift – дрейф) – лов рыбы с промысловых судов – дрифтеров. Так как некоторые рыбы (сельдь, макрель, лососи и др.), обитающие в пелагиали (морских пространствах), обычно держатся разреженно, лов их производится с помощью плавных (дрейфующих) или дрифтерных, сетей, обладающих свойством задерживать движущихся в воде рыб. Пытаясь пройти сквозь сеть и не ощущая сетного полотна, как преграды своему движению, рыба натягивает ячею сети на себя до плавников, поэтому не может перемещаться дальше вперед. При попытке отойти назад рыба не может снять себя с ячеи – мешают жабры (потому еще одно их название – жаберные сети). Дрифтерная сеть имеет обычно прямоугольную форму (длина около 30 метров, высота 6 -12 метров). Связанные между собой (до 100 – 150 штук) сети образуют дрифтерный порядок. Поддерживание дрифтерного порядка и его улова обеспечивается буйками и поплавками, прикрепляемым к верхним подборам сетей, заглубление производится с помощью грузил, прикрепляемых к нижним подборам. Длина порядков колеблется от нескольких сот метров до 50 и более… километров.

ИСТОРИЯ ДРИФТЕРНОГО ПРОМЫСЛА
Она весьма давняя. Особенно успешно дрифтеры работали в ХIX веке на сельдяных промыслах. В Советской России впервые дрифтерные сети были использованы также на промысле сельди рыбаками тралового флота Мурманска в 1938 году. В мировой практике дрифтерными сетями ловили даже кальмаров. А вот этот факт особенно значим для нашей истории - чтобы отстоять за собой право дрифтерного промысла лососей и исключить из практики рыболовства ставные морские невода жители Аляски в пятидесятых годах прошлого столетия единодушно проголосовали за изменения статуса Аляски - из Территории в 49- й штат США и получили право управления прибрежными рыбными ресурсами в границах территориальных вод (трехмильной морской зоны под юрисдикцией штата). Первым законом нового штата, как утверждают, был закон о запрещении использовать ставные морские невода.

КАКОВЫ РЕЗУЛЬТАТЫ?
Чтобы ответить на этот вопрос, лучше всего проследить историю промысла североатлантического лосося, в судьбе которого главнейшую роль сыграли как раз те страны, которые и являются сегодня признанным ядром мировой цивилизации.
"На европейском континенте, - цитируем статью Геннадия Жаркова "Благородный лосось", - морская форма лосося нерестится (или нерестилась ранее) в реках от северных районов Португалии (река Дуэро) и Бискайского залива до Исландии, Северного, Балтийского, Баренцева и Белого морей, вплоть до реки Кары (на российских берегах эта рыба известна под именем семги). В Западной части Северной Атлантики ареал простирается по западному берегу Гренландии на север до 68 градуса северной широты, на юг по берегам Северной Америки до реки Коннектикут, на запад от Гренландии до Гудзонова пролива.
… Так в США, где ранее лосось заходил на нерест по крайней мере в 28 рек Новой Англии, сейчас немногочисленные миграции сохранились лишь в семи малых реках на востоке штата Мэн. В Канаде ситуация несколько лучше: лосось до сих пор заходит почти в 400-500 рек (включая притоки). Но и там продуктивность популяций за последние сто лет сократилась примерно вдвое, а общая площадь заселенных биотопов – более чем на 20%.
В Европе ситуация еще хуже. В Португалии лосося уже нет, в Испании он еще присутствует в сколько-нибудь существенном количестве, пожалуй, только в реке Нарсеа. Во Франции этот вид исчез почти во всех когда-либо продуктивных крупных реках (Гаронна, Меза, Мозель, Сена, Луара, Дордонь). Воспроизводство поддерживается лишь в 25 реках Армориканского массива на западе, в реках Алье, Гав-д’Олорон, Нив и Нивель. На Британских островах популяции лосося выжили фактически только в Шотландии, при этом уловы за последние 50 лет упали почти вдвое – с 400 до 200 тыс. экземпляров. В Ирландии, где более ста озер, рек, ручьев населены лососем, за этот же период общие уловы сократились втрое – с 1500 до 500 тонн.
Балтийские популяции атлантического лосося пострадали еще больше. В Польше, например, этот вид рыбы остался в нижнем течении двух рек – Одры и Вислы. В Финляндии относительно стабильная природная балтийская популяция сохранилась лишь в одной реке – Торнио. В Швеции ситуация почти такая же: к примеру, во всей южной части страны есть одна малочисленная популяция в реке Меррум.
Чуть лучше дела обстоят в Норвегии (из-за малой плотности населения) и в Исландии, единственной стране, где управление запасами лосося осуществляется наиболее оптимальным образом: полностью запрещен коммерческий лов, любительская ловля строго регламентирована, а доходы от нее в значительной степени направляются на увеличение запасов лосося и охрану популяций".
Одна из главных причин североатлантической лососевой трагедии, по мнению автора этой статьи, – неумеренный сетевой промысел (совместно с гидростроительством, сельским хозяйством, развитием промышленности, браконьерством, разрушением нерестилищ, антропогенным изменением климата).

ВЫХОД ИЗ ДРИФТЕРНОГО ТУПИКА
"Речь идет о деятельности Северо-Атлантического фонда лосося (North Atlantic Salmon Fund – NASF), созданного его бессменным руководителем, исландским рыболовом и общественным деятелем Орри Вигфюссоном. Эта влиятельная международная организация действует весьма прагматично: выкупает национальные квоты вылова лосося у стран, занимающихся его коммерческим ловом. Принцип сколь прост, столь и эффективен: лосось не будет выловлен во время нагула, сможет достичь родных рек и успешно отнерестится, дав жизнь следующим поколениям. Однако, как нетрудно догадаться, подобный подход требует значительных затрат: отказавшимся от лова рыбакам выплачивается щедрая компенсация. Средства на это берутся из пожертвований тех лиц и организаций, чьи интересы фонд отстаивает.
Начало деятельности NASF совпало с открытием районов нагула лосося в высоких широтах, именно там, где происходило его массовое истребление. Первые средства, собранные фондом, были направлены на спасение оставшейся от коммерческого лова рыбы. Как результат с 1991 года в районе Фарерских островов и Гренландии действует мораторий на лов лосося. Ежегодно затраты NASF на эти цели составляют 750 тыс. долл."
Но это еще не все.
"Последние годы были весьма успешными для NASF: соглашения по охране лосося были заключены по всему североатлантическому ареалу его обитания. Сюда входит договор о выкупе квот сетевого лова лосося на юго-западе Англии, аннулирование разрешений во Франции и введение пятилетнего моратория на вылов лосося у побережья Гренландии. За 2 млн фунтов стерлингов были выкуплены квоты на сетевой лов у берегов Северной Ирландии. Фонд, возглавляющий покупку частными компаниями большинства дрифтерных сетей в Северном море, выплатил компенсаций на сумму 3 млн. 250 тыс. фунтов стерлингов. Правительство Великобритании поддержало проект, что привело к значительному увеличению количества лосося в реках на северо-востоке Англии и на востоке Шотландии. NASF также провел переговоры об аннулировании разрешений на сетевой лов в реках Норвегии.
Ближайшая цель фонда – добиться ликвидации 800 дрифтерных сетей у восточного побережья Ирландии. Более 200 тыс. особей уничтожается здесь каждый год – лосось, идущий на нерест в реки Франции, Германии, Испании, Англии и Уэльса.
… Например, одна из сотрудничающих с фондом национальных структур – Служба охраны рыбных и промысловых запасов США (USFWS) – ежегодно тратит на выполнение программы работ на реке Коннектикут 2,5 млн. долл.
… Среди ближайших целей фонда – обратиться к правительству Норвегии с предложением о существенном сокращении количества сетей, уменьшении срока разрешенного лова и запрете дрифтерных сетей, калечащих рыбу у побережья норвежской провинции Финмарк – пограничного с Россией района. Здесь морской лов лосося составляет более трети всего сетевого лова у побережья Норвегии, при этом вылов увеличился на 10% по сравнению с 2004 годом".
С 1 января 2002 года введен запрет на использование дрифтерных сетей в Атлантике и Средиземном море.
Не без помощи сотрудников ПИНРО ( Мурманск) удалось добиться прекращения норвежского дрифтерного промысла и прекращения промысла лосося в Фарерской экономической зоне, который оказывал негативное воздействие на состояние российских запасов семги.
Ассоциация производителей лососевой и форелевой продукции Ирландии (S&TA) добилась принятия правительством решения о прекращении дрифтерного промысла в нынешнем году.
Страны ЕС также приняли решение о введении с 1 января 2008 года запрета на промысел плавными сетями (использовались порядки длиной до 21 километра и работало более 200 судов) для отлова рыбы в Балтийском море (в целях защиты популяции дельфинов и морских свиней).

КОНВЕНЦИЯ
Но все же не европейские страны и не США с Канадой были пионерами в решении этой "дрифтерной" проблемы. Она была обозначена гораздо раньше в связи с принятием Таравской декларации глав правительств стран-членов Южно-Тихоокеанского Форума и Конвенции о запрещении рыболовства дрифтерными сетями в южной части Тихого океана (обе в 1989 году).
В Таравской деларации дрифтерный промысел желтоперого тунца в южной части Тихого океана квалифицируется со ссылками на ряд статей Конвенции ООН по морскому праву, как "не совместимый с требованиями международного права в отношении прав и обязанностей по сохранению рыбных ресурсов открытого моря и управлению ими, а также с принципами защиты окружающей среды". В декларации зафиксировано решение о разработке Конвенции, предусматривающей создание в регионе "зоны, свободной от дрифтерного промысла". Во исполнение этого 24 ноября 1989 года на международной конференции в Веллингтоне принята Конвенция о запрещении рыболовства дрифтерными сетями в южной части Тихого океана.

КАКОЙ УЩЕРБ НАНОСЯТ ДРИФТЕРНЫЕ СЕТИ?
Это очень важный вопрос для мирового рыболовства, так как дрифтерный промысел и до настоящего времени традиционно осуществляется в прибрежье многих государств, а также проводится в научно-исследовательских целях.
И ответ на него очень простой – при сравнительно небольших по объему выловах основного объекта промысла (сельди, тунца или лососей) в дрифтерных сетях погибает огромное количество морских птиц и морских зверей.
И эти орудия лова могут иметь законное право на существование при двух необходимых ограничениях:
1. Дрифтерные порядки не должны быть очень большими.
2. Количество дрифтеров на промысле должно быть в разумных величинах.
Поэтому, по первому вопросу генеральная Ассамблея ООН 22 декабря 1989 года приняла резолюцию № 44/225 в которой было рекомендовано "заинтересованным членам международного сообщества" достичь договоренности об установлении к 30 июня 1992 года моратория на промысел дрифтерными сетями большого размера. А также – о незамедлительном принятии мер для поэтапного сокращения такого промысла в южной части Тихого океана, с тем, чтобы полностью его прекратить не позднее 1 июля 1991 года. И по второму вопросу – о незамедлительном прекращении дальнейшего наращивания масштабов дрифтерного промысла в районах открытого моря в северной части Тихого океана. К России (тогда еще СССР) эта резолюция никакого отношения не имела – Советский Союз не занимался в этих водах дрифтерным промыслом. Эта часть документа больше была предназначена для Японии, Южной Кореи и Тайваня. Не касалась резолюция и Соединенных Штатов, так в этом документе подчеркивалось, что ее положения не относятся к дрифтерному рыболовству в небольших масштабах или осуществляемому дрифтерными порядками небольших размеров, которое традиционно осуществляется в прибрежных водах.
Но это не совсем так – мировая общественность осуждает, например, дрифтерный промысел меч-рыбы у берегов Мавритании и Гибралтара, так как в сети попадает огромное количество акул. Что же касается Соединенных Штатов, то, например, только в Бристольском заливе в 2001 году участие в дрифтерном промысле нерки принимало… 1800 дрифтеров. Общий объем вылова аляскинского лосося составил в тот год 140 миллионов штук (при 170 миллионах в среднем за пятилетие) – то есть это был весьма и даже очень масштабный промысел. А помимо лосося американцы, как и многие другие, ловят дрифтерными сетями сельдь.
И не понятно тогда, почему средства массовой информации России публикуют статьи с такими странными названиями: "Дрифтерный промысел в открытом море, запрещенный во всем мире, по-прежнему опустошает российские воды", "Стены в море. Самый жестокий и расточительный способ океанского лова в России никого не пугает". .


Часть вторая: К ЧАСТНОМУ

ДРИФТЕРЫ У БЕРЕГОВ КАМЧАТКИ
Вождь мирового пролетариата и первый глава Советского правительства В.И. Ленин примерно так говорил о Камчатке в 1919 году: юридически она принадлежит Советской России, а фактически ею владеют японцы. Так оно и было – больше половины рыбных участков Советский Союз вынужден был сдавать в аренду японским рыбопромышленникам, которые имели на Камчатке свои сезонные базы и рыбоперерабатывающие заводы. В 1927 году, когда в устье реки Камчатки был построен и запущен в действие первый государственный рыбоконсервный завод, на траверзе Первого завода у границ территориальных вод японские рыбаки выставили первые дрифтерные порядки – так как им был закрыт теперь доступ с берега к нерке (самому деликатесному, по их мнению, виду из лососей).
Таким образом, создавался исторический прецедент дрифтерного промысла в прикамчастких водах, который мы слишком поздно оценили и поняли, чтобы предотвратить последующую за этим беду. Наверное, не случайно Иосиф Сталин назвал тридцатые годы (хотя и по другому поводу) "головокружением от успеха" - мы торопились вытеснить японцев из рыбных районов.
В 1945 году после завершения мировой войны все прежние рыбопромысловые обязательства СССР перед Японией были аннулированы, а бывшие уже рыбопромышленные предприятия японцев на Камчатке и Сахалине вошли в состав советских государственных рыбпромов. При этом нужно помнить, что в предвоенные и военные годы на долю японцев приходилось (при общей средней добыче лососей на Камчатке 150 тысяч тонн) две трети уловов.
То есть камчатский лосось многие годы кормил значительную часть населения Страны Восходящего Солнца (и особенно самую бедную ее составляющую, для которой и заготавливался на камчатском побережье в огромных объемах лосось сухого посола, на который после войны сразу же прекратился спрос).
И именно поэтому (чтобы выжить) японские рыбаки, пережив горечь военного поражения, и взирая на это, предприняли мощный демарш, откуда мы, опьяненные победой, их даже и не ждали – с моря.
В 1952 году к берегам Камчатки на безопасное расстояние подошли три плавбазы с 62 дрифтерами (вылов на каждое судно составлял более 40 тысяч рыбин, а общий вылов - 4,5 тысячи тонн). В 1953 – ловцов было уже 105 (общий вылов 16 тысяч тонн). В 1954 году на семь плавбаз приходилось 205 ловцов (общий вылов 40 тысяч тонн лосося). 1955 – 14 плавбаз и 396 дрифтеров (вылов 135 тысяч тонн против 100 тысяч тонн, добытых на камчатском побережье).
Каждым японским дрифтером выставлялось ежесуточно 300-350 сетей. Длина порядка – 10-12 километров. Всеми дрифтерами в 1952 году выставлялось 100-120 тысяч сетей.
Причины этой морской экспансии сегодня известны: в 1952 году Япония подписала с США и Канадой "Конвенцию рыболовстве в северо-восточной части Тихого океана", в соответствии с которой "японские рыбаки взяли обязательство не вести промысел лососевых дрифтерными сетями в северо-восточной части Тихого океана – восточнее 175 градуса западной долготы". Американцы и канадцы оказались народом предусмотрительным и защитили свои интересы. Японцы, естественно, обрушились на северо-западную часть Тихого океана. (Подобный конфликт интересов уже был в истории Российской империи, когда после продажи Русской Америки американцы предприняли очень серьезные меры по защите запасов морских котиков на Прибыловых островах – тогда армада американских, канадских, а вслед за ними и японских браконьеров обрушилась на наши, лишенные какой-либо серьезной охраны, Командорские острова. И только Конвенция, подписанная в Вашингтоне представителями России, США, Японии и Великобритании (за Канаду) в 1911 году по охране морских бобров и морских котиков ввела запрет на промысел этих зверей , а также использование для браконьерских судов порты стран-участниц (в основном, это были японские порты). Так произошло и позже – когда Соединенные Штаты уже на нашей памяти прекратили нерегулируемый промысел минтая в открытой части Берингова моря – и промышляющие там китайцы, корейцы и поляки обрушились, как снег на голову, на открытую часть российского Охотского моря, где их тоже никто не ждал. Чтобы вывести оттуда иностранный промысловый флот были выделены по межправительственным соглашениям квоты в исключительной экономической зоне, объем которых постепенно снижался и в итоге промысел этими странами был постепенно прекращен, но цена была заплачена преогромная).
Советский Союз, лососевые ресурсы которого таяли на глазах, вынужден был защищать свои экономические интересы от японских дрифтеров. Срочно в одностороннем порядке вводится так называемая "линия Булганина" (район, ограниченный с востока и юга линией, проходящей от мыса Олюторского на севере до точки 48 градусов северной широты и 170 градусов восточной долготы на юге, а затем на запад – до острова Анучина), и Тихоокеанский флот получил приказ применить оружие против тех японских рыбаков, которые посмеют эту линию пересечь. Но удалось договориться (буквально за сутки до вступления в силу Постановления Совета Министров СССР о введении этой линии) – и 14 мая 1956 года, не имея мирного договора (которого нет и по сей день) Советский Союз и Япония подписали "Конвенцию о рыболовстве в открытой северо-западной части Тихого океана", которая действовала более двадцати лет до введения 200-мильных морских экономических зон и в новых вариантах и с новыми названиями действует по сей день. Дрифтерный вылов тихоокеанских лососей был ограничен для японцев до 50 тысяч тонн. К 1978 году количество японских дрифтеров, базирующихся на судах-матках, сократилось до 172 единиц. С 1979 года на плавбазах, работающих в открытых частях Тихого океана за пределами ИЭЗ СССР и США, в период промысла постоянно находились советские наблюдатели.
Были ли экономические последствия от той - морской - экспансии японцев в пятидесятых годах?
Страшнейшие -катастрофа. И экономическая, и экологическая.
Береговая рыбная промышленность Камчатки рухнула. Закрылись десятки рыбокомбинатов, моторно-рыболовных станций, опустели некогда многолюдные, а теперь заброшенные поселки.
Запасы лососей были подорваны и восстановились только в семидесятых годах, когда были введены исключительные экономические зоны и дрифтерные суда японцев были выведены за пределы этой зоны..
В соответствии с новыми межправительственными соглашениями лимит на вылов тихоокеанских лососей российского происхождения дрифтерным японским флотом постепенно был снижен до 10 – 12 тысяч тонн (практически до 5 процентов от общего вылова лососей на Дальнем Востоке) и неуклонно сокращался (в 90-х годах японцы обязались полностью прекратить нерациональный дрифтерный промысел лосося в открытой северо-западной части океана, на которую не распространялась юрисдикция России). Значительно сокращалось и количество промысловых судов. То есть это межправительственное соглашение приносило очень полезные для нашей страны плоды.
Но… победил не разум. Победило стяжательство федеральных чиновников. Вот, что по этому поводу говорил, выступая в 2001 году на парламентских слушаниях в Сахалинской областной Думе бывший заместитель министра рыбного хозяйства СССР и бывший заместитель Государственного комитета Российской Федерации по рыболовству Вячеслав Константинович Зиланов, курировавший в прежнее время международные вопросы рыболовства: "К сожалению, в последние годы (1995 – 2001 гг.) японский дрифтерный промысел лососевых теперь уже в российской 200-мильной исключительной экономической зоне на платной основе с разрешения федеральных органов вновь стал стремительно развиваться, что неминуемо приведет к сокращению запасов".
И эта торговля лососевыми квотами под эгидой межправа (межправительственных соглашений) продолжается по сей день. То есть Россия сошла с пути последовательного, поэтапного и неуклонного сокращения и прекращения японского крупномасштабного дрифтерного промысла тихоокеанских лососей в зонах своего интереса – исключительной экономической зоне России. И за это она справедливо подверглась и подвергается массированной критике со стороны Гринписа и Всемирного фонда дикой природы.
Снова получилось по-нашенски: с чем боролись, на то и напоролись… или – хотели, как лучше, а получилось, как всегда.

РУССКИЕ ПРИШЛИ!
Экологическая лососевая катастрофа 1950-х годов объяснялась двумя наложившимися друг на друга причинами – нерегулируемым (хищническим) широкомасштабным японским дрифтерным промыслом и климатическими условиями, сложившимися в местах нагула молоди тихоокеанских лососей. Поэтому в тех же 50-х годах ученые Камчатского отделения ТИНРО под руководством И.Б. Бирмана приступили к морским исследованиям тихоокеанских лососей российского происхождения, используя именно дрифтерные сети и дрифтерный флот. В 1980-х годах открылась возможность для широкомасштабных траловых съемок по оценке численности откочевавшей в океан молоди лососей. И начиная с 1984 года траловыми съемками была охвачена большая часть 200-мильной ИЭЗ СССР.
Но одновременно с этим, начиная с 1983 года КамчатНИРО в связи "с катастрофическим падением численности западнокамчатской горбуши нечетных поколений"снова приступил к изучению численности, распределения и сроков миграции лососей с использованием жаберных сетей и дрифтеров.
"Результаты этого изучения послужили основой для краткосрочного прогнозирования величины и сроков подходов лососей в районы промысла. Первые результаты показали перспективность метода, и в последующие годы близкие по целям исследований экспедиции организуются во ВНИРО, СахНИРО, МагаданНИРО и ТИНРО-центре. С 1990 по 2002 гг. подобные работы проводились также с японских судов, ведущих дрифтерный промысел лососей в рамках межправительственного соглашения о сотрудничестве в области рыбного хозяйства от 1985 г." (Ерохин В.Г., заведующий лабораторией морских исследований лососей).

СКОЛЬКО ЛОВЯТ КАМЧАТСКИЕ ДРИФТЕРЫ В ВОДАХ РОССИИ?
Если исходить из выделенных на эти цели квот, то получится одна цифра. Если исходить из статистики сдачи дрифтерной российской нерки в японских портах, то картина будет несколько иная. Говорят даже, что соотношение лимита и факта может различаться в полтора-два раза (запомним эти цифры, приводимые экологами).
Вот данные о всех (и не только для дрифтерного флота) лимитах ФГУП "КамчатНИРО", взятые из приказа ФАРа № 199 от 11 мая 2007 г.

Западно-Беринговоморская подзона (побережье Корякского автономного округа)
Чавыча 2
Кета 20
Нерка 50

Карагинская подзона
Горбуша 2152
Кета 551,7
Нерка 155
Чавыча 11
Кижуч 126

Петропавловско-Командорская подзона
Горбуша 312,45
Нерка 159
Кета 126,2
Чавыча 47,5
Кижуч 104,5

Камчатско-Курильская подзона
Горбуша 452,5
Кета 254,8
Нерка 460
Чавыча 25,65
Кижуч 79,75

Западно-Камчатская подзона
Горбуша 822,5
Кета 484,5
Нерка 85
Чавыча 9,25
Кижуч 120,25


Даже если вся, выделенная на научные цели, нерка приходится на дрифтерный флот, то получается 909 тонн. Общий же лимит камчатской нерки по этим подзонам составляет 25 558, 36 тонн (см. приказ Министерства сельского хозяйства № 205 от 12 апреля 2007 г.) То есть науке выделено для изучения 3, 557 процента от общекамчатского ОДУ.

КТО И КАК ЛОВИТ?
Вот, что по этому поводу пишет Олег Борисов в журнале "Экономика и жизнь" в статье "Лосось взывает о помощи": "Для дрифтерного промысла наиболее ценным объектом являются нерка, чавыча и кижуч. Поэтому как на иностранных, так и на российских судах широко распространена практика превышения квот по этим видам".
То есть, рыбаки на дрифтерном промысле, по мнению автора, занимаются пересортировкой уловов и оставляют на борту судов только наиболее ценные из лососей. Если посмотреть промысловую статистику (например, с 10 по 25 мая 2007 года), то, действительно, в этом довольно легко можно убедиться, не будучи даже семи пядей во лбу: так ООО "Экофим" показывает в Петропавловск-Командорской подзоне 3,4 тонны добытой кеты (при вылове 23,9 т нерки), а ЗАО "Шумшу Ко., ЛТД" - 0,3 тонны кеты при вылове 109,2 тонн нерки; ЗАО "Командор" - 0,6 процента кеты при вылове 81,9 тонны нерки; ООО "Катамаран" и ООО Поллукс - 0,2 т (при вылове первого 29,8 т нерки, а второго - 7,1 т). При улове нерки 84,5 оонны вылов кеты у ООО "Пилон" - 0,4 т. И даже если взять за среднеарифметические показания компаний ООО "Экопасифик", ОАО "ОРКЗ № 55" и ООО "Тымлатский рыбокомбинат"- вылов 0,1 т кеты при добыче нерки соответственно 28,8 т, 30,3 т и 28,2 т, то можно сделать один общий вывод – рыбаки на дрифтерах, действительно, рыбу сортируют, отбирая наиболее дорогую нерку.
ДРИФТЕРНЫЙ ПРОМЫСЕЛ – ЭТО ИСКЛЮЧЕНИЕ ИЗ ПРАВИЛ?
Судя по общественной реакции, пересортировка уловов на дрифтерах и наших, отечественных, и японских, является чем-то особенным в практике российского рыболовства.
Но так ли это?
Вспомнить, например, о десятках тысяч тонн выброшенной кеты в путину 2004 и 2006 года на Западной Камчатке, когда лимиты на вылов этой (БОЛЕЕ ДОРОГОЙ, ЧЕМ ГОРБУША) рыбы были занижены наукой и рыбаки открыто пересортировывали уловы, чтобы не угодить под статью Уголовного кодекса.
Многим камчатцам известна печальная история ЗАО "Укинского", рискнувшего вывезти пойманную таким образом кету на восточной Камчатке под видом горбуши – компанию "распетушили" по всем статьям, ни перышка не оставив.
Но и этот пример – не единственный случай в отечественной практике рыболовства.
Профессор К.К. Коллодий 1 октября 2006 года опубликовал статью "Расхищение рыбных запасов на Дальнем Востоке России", где пишет следующее: "По японским таможенным данным ввоз в Японию водных биоресурсов из России в 2005 году составил 213,5 тыс. тонн на сумму 123 млрд. иен (более 1 млрд. долларов США) и возрос в сравнении с 2004 годом на 7,2% по объему и на 5,7% по стоимости.
Однако соответствующая российская таможенная статистика занижена по сравнению с японской приблизительно на 70 %, таким образом, объемы контрабандных поставок водных биологических ресурсов в Японию составляют около 700 миллионов долларов США в год".
Далее: "Так, по данным рыбохозяйственного комитета Приморского края, иностранцы, работающие в Охотском море в соответствии с межправительственными соглашениями, занижают свои отчетные данные минимум в пять раз (анализ проводился путем сопоставления данных о среднесуточном вылове, представляемых российскими и иностранными судами в контрольные органы)".
Еще: "Начиная с 2003 года незаконный промысел наиболее валютоемких камчатского и синего краба в Дальневосточном бассейне вступил в новую фазу. Величина общих допустимых уловов начала стремительно снижаться, составив в 2005 году лишь 7,16 тыс. тонн, тогда как объем поставок краба в Японию и США в 2003 – 2005 годах оставался на высоком уровне, ежегодно превышая планку в 48 тыс. тонн. …Так если в 2003 году объемы вывоза камчатского и синего краба в Японию и США превышали ОДУ в 2,95 раза, то в 2004 – в 4,76 раза, а в 2005 году – в 6,64 раза".
"Морские ежи… При официальной квоте в 3000 тонн фактически добывается и нелегально вывозится до 10 000 тонн…"
"Минтай…Исходя из утвержденного норматива выхода икры в 4,5%, реальный объем вылова минтая в 2005 году в ходе Охотоморской экспедиции должен был составить не менее 567,7 тыс. тонн, что на 116,6 тыс. тонн превышает официальный объем вылова и на 58,9 тыс. тонн размер ОДУ…".
А вот, что пишет он о дрифтерной нерке: "… в 2005 году ДО НАЧАЛА ОФИЦИАЛЬНОГО (выделено мной – С.В.) промысла нерки на внешний рынок уже поступило 9 тысяч тонн дрифтерной нерки, выловленных в морских пространствах Российской Федерации, что в десятки раз превышает лимит на дрифтерный промысел. Количество лосося, поставляемого как на внешний, так и на внутренний рынок, в зависимости от вида объекта добычи и продукции из него превышает установленные лимиты в 1,5 – 2 раза".

А ТЕПЕРЬ СДЕЛАЕМ ВЫВОДЫ.
Справедливо говорят: не так страшен черт, как его малюют. Дрифтерный промысел благополучно существует во многих странах мира, в том числе и у наших соседей – в США и Канаде. Он, как мы выяснили, не запрещен – вообще и навсегда - мировой рыболовной практикой, а ограничен по размерам дрифтерных порядков и количеству дрифтерных судов. Десять промысловых судов с квотой в 900 тонн для научно-исследовательской работы против 1800 дрифтеров в одном только Бристольском заливе, конечно, не делают погоды, о которых пишут в статьях "Стены смерти". Хотя, нужно признать, что в дрифтерных сетях действительно запутываются и погибают птицы и морские звери. Но мы знаем и о том, что огромное количество птиц погибает от ярусных крючков, заглатывая наживу и улов. А сколько сивучей ежегодно погибает в Охотском море на минтаевом промысле. Какой ущерб наносят донные сети или нижние подборы снюрреводов?! Сколько зверей и птиц гибнут в ставных морских неводах? То есть ни в коем случае не стоит перегибать палку – истина где-то посередине и нужно искать разумное решение. Тем более, что камчатцы на своей собственной судьбе испытали, что такое дрифтерная экспансия.
Вопрос в другом – а не ищем ли мы черную кошку в темной комнате, где этой кошки и нет? Мы готовы разорвать на части наших рыбаков, обзывая их браконьерами и ворами, а в это время доблестные представители всех рыбоохранных и правоохранительных структур празднуют какую-то Пиррову победу, трубя на весь мир о миллиардных ущербах, которые наносят рыбаки своему Отечеству.
Но разве рыбаки пустили японские дрифтеры за плату в исключительную экономическую зону Российской Федерации?
Разве российские рыбаки позволяют иностранцам безнаказанно вывозить в пять рез больше, как пишет профессор Коллодий, рыбы, чем выписано в их разрешениях.
Разве рыбаки виноваты в том, что когда они еще не успели сети замочить, на японский рынок уже хлынул поток дрифтерного лосося, икры минтая, крабов или морских ежей по демпинговым ценам, обогащая дальневосточных и иностранных рыбных бандитов.
Государство не желает и пальцем шевельнуть, чтобы навести порядок на морских пространствах России. Государевы люди, призванные охранять ресурсы, разводят рыбаков на взятки. Криминал заполонил рыбный рынок и держит рыбаков за горло, скупая за бесценок уловы.
А виновен рыбак, живущий по не им писанным законам бандитского российского капитализма?
Не пора ли уже призвать к ответу тех, кто обязан ответить за все, что происходит в рыбной отрасли России.
Или по старинке - найдем нового козла отпущения и назовем его не "мистер Дрифтер – обманщик и вор", а еще похлеще. Тем более, что за примером ходить далеко и не нужно – уже за морскими воротами Петропавловска – Камчатского неофициальный промысел прибрежки в три раза превышает официальный, чтобы рыбаки смогли покрыть все расходы на содержание местных федеральных чиновников разного уровня, узаконивших таксу сборов с каждого килограмма поступающей на берег рыбы. Так может, нам просто расстрелять с пограничного самолета все работающие в Авачинском заливе суда, особенно мотоботы, будучи абсолютно уверенными в том, что эти рыбаки ловят втрое больше положенного?
А может быть все-таки встать на защиту наших рыбаков и общих наших рыбных богатств?...

С. И. Вахрин

Рыба Камчатки

назад..